В музее боевой славы Белогорского гарнизона хранятся письма Веры Рождественской

Известный поэт Роберт Рождественский имеет самое непосредственное отношение к дислоцированной в Амурской области гвардейской мотострелковой бригаде под командованием полковника Александра Игнатенко. 

Именно здесь и нужно искать истоки его мужественной и лиричной поэзии. А натолкнула меня на эту мысль подборка документов, посвященная его матери, военному врачу-хирургу 34 отдельного медицинского санитарного батальона 31 гвардейской Витебской 3-х орденов стрелковой дивизии. И читая ее письма, я ещё раз убедилась, что «без матери нет ни поэта, ни героя».

Удивительное дело. О Роберте Рождественском в Интернете информации много. А вот сведения о его матери пришлось собирать по крупицам. И здесь прилетевшие с другого конца страны в Белогорск весточки стали настоящим кладезем информации об удивительной женщине, подарившей миру большого поэта.

Дислоцированная в Амурской области гвардейская мотострелковая бригада под командованием полковника Александра Игнатенко – преемница славных боевых традиций 31 гвардейской стрелковой дивизии. Тем, что когда-то в ней несла службу мать знаменитого поэта, здесь по праву гордятся. И хотя музей боевой славы находится на территории отдельной бригады материально-технического обеспечения, военнослужащие гвардейской мотострелковой бригады из Екатеринославки здесь частые гости. Заведующая войсковым клубом Ирина Карпеченко, проводя очередную экскурсию, каждый раз останавливается перед витриной с документами Веры Рождественской, которая до самой смерти вела переписку с военнослужащими своей родной части. А еще гвардии капитан медицинской службы в отставке Вера Рождественская вела переписку и с краеведами Белогорского Дома детского и юношеского творчества, которые письма матери знаменитого поэта бережно хранят. И в этих уже пожелтевших листках, как в капельках росы, отражается её такая типичная для многих военных медиков судьба.

Воспоминания матери… Что может быть достоверней для любого историка?

 «О том, что началась война, я узнала 22 июня вечером,- читаю я в письме Веры Павловны. — 20 июня сдала последний государственный экзамен в медицинском институте имени М.И.Калинина в Омске, где за отличную учёбу получала именную Сталинскую стипендию. Настроение было приподнятое. В воскресенье, 22 июня, рано утром мы с моей подругой Катей Ловыгиной и сыном Робертом, который тоже на отлично закончил первый класс, поехали на берег Иртыша отдохнуть. Вечером на пароме услышали страшное слово «война». Мы с Катей тут же решили, что будем проситься в армию добровольцами. Сойдя с парома, сразу обратили внимание, что город как-то притих. Люди, шедшие навстречу, говорили тихо, и всё о войне. И сами себя успокаивали, что война долго не продлится.

А дома мы застали мою маму плачущей. Перед ней на столе лежали телеграммы от моих братьев и мужа, которые извещали, что с военными частями отправляются на фронт, в действующую армию. Я набралась мужества и сказала маме, что завтра тоже пойду в военкомат проситься добровольцем в действующую армию. Мама побледнела и воскликнула: «Что ты, Вера! Опомнись! Ведь у тебя маленький сын, а я старая, тебе нужно самой воспитывать сына».

Проговорили мы с ней всю ночь, а утром мама сказала: «Раз решила идти на фронт, иди, но только помни, что дома тебя ждут старая мать и маленький сын. Фамилию нашу, знаю, не опозоришь, упрямая Федоровская порода. Очень прошу тебя, будь там поосторожней».

Утром я отправилась в военкомат Сталинского района Омска. Военком меня, как врача, вызвал без очереди, но, узнав, что у меня маленький сын, оставил мой вопрос открытым. На другое утро я вновь пришла в военкомат.

«Опять пришла,- сказал военком.- Тут из вашего выпуска врачей многие приходят. Все только на фронт. А кто здесь, в тылу, будет лечить?»

Получив отказ у районного военкома, мои однокурсники отправлялись в областной военкомат, где ночью сами заполняли мобилизационные листки, и все получили направление в действующую армию.

«Ну да ладно, — сказал мне военком. — Сейчас на погрузочной площадке стоит эшелон из Томска с кадровой частью. Там заболел врач. Вот тебе предписание. Иди к командиру дивизии».

 Но комдив сказал, что, хотя врач заболел, оставлять часть не хочет, а потому взять меня не может. На третий день я опять двинулась в военкомат. Военком встретил меня уже как хорошую знакомую. Сказал: «В Омске срочно заканчивается формирование автомобильной части. Там нужен начальник санчасти. Пойдешь?». Я согласилась».

А вот строчки из другого письма, где она вспоминает, что происходило в день ее отправки на перроне Омского вокзала.

«Вдруг мама приблизилась ко мне вплотную и, заглядывая в мои глаза, сказала:

- Поклянись, что ты вернёшься домой живой!

- Клянусь! – ответила я.

Мать перекрестила меня и трижды расцеловала. Поцеловала она трижды по-русски командира и часового из нашей части. Роберт, обняв меня ручонками за шею, просил, чтобы взяла его с собой на фронт, так как он уже совсем большой вырос. В это время раздалась команда:

- По вагонам!

Я ещё и ещё раз поцеловала маму и Робочку и побежала к эшелону, который уже тронулся. И долго ещё у меня перед глазами стояли сын и мать. Оба такие родные и такие беззащитные. И защищать их я должна была на фронте.

26 июня, погрузившись в эшелон, мы двинулись к Москве в действующую армию. Ехали очень быстро, нас передавали, как эстафету. Попали под Вязьму. Оттуда мы возили на передовую в Ярцево и Ельню снаряды и продовольствие, а с передовой забирали раненых. Автобусами я стала вывозить раненых в Москву, в госпиталь имени Бурденко и на железнодорожную станцию в санитарный поезд. Особенно много было раненых в боях за Наро-Фоминск, а из 1 гвардейской Пролетарской Московской мотострелковой дивизии брала раненых прямо из полков, ведущих ожесточенные бои».

А девятилетний Роберт, потрясенный начавшейся войной, написал стихотворение:

С винтовкой мой папа уходит в поход.

Желаю, любимый, побед.

И мама зелёную сумку берёт,

Уходит сестрой в лазарет.

Я тоже имею и ловкость, и силу,

Чтоб в бой на фашистов идти.

Но мне «Подожди,-

 говорит Ворошилов. –

Учись, закаляйся, расти!».

Хотя мне сегодня

десятый лишь год,

Стрелять научусь я, как надо.

И пусть только Сталин

 мне скажет: «В поход!»,

Фашистам не будет пощады.

Школьный учитель Роберта отнёс стихотворение в редакцию газеты «Омская правда», где оно было опубликовано 8 июля 1941 года.

 В это время 33 армию, где проходила службу Вера Рождественская, перевели на другое направление, и Вера Павловна попросила начсанарма, чтобы её направили в медсанбат № 18 Первой гвардейской Пролетарской Московской мотострелковой дивизии. Здесь её определяют врачом-ординатором операционно-перевязочного взвода, где она служит в 42-43 годы. Во время бомбежки на Курской дуге её направляют в госпиталь, откуда она попала в 34 медсанбат 31 гвардейской стрелковой дивизии, где и служила до октября 1946 года.

 О том, как несла службу военврач Вера Рождественская, тогда ещё носившая фамилию Петкевич, хорошо рассказал в своей документальной повести «Огненный ветер славы» Петр Кузьменко, в которой рассказывается о боевом пути 31 гвардейской Витебской стрелковой дивизии, и, в частности, о медицинских работниках. Вот как он описывает случай, свидетелем которого стал. «Однажды в операционную санбата зашёл генерал-майор Щербина… Он долго смотрел, как работает врач. После операции сказал:

- Награждаю вас орденом Красной звезды.

- За что? — смутила Вера Павловна.

- Научитесь отвечать! – с притворно строгостью сказал генерал.

И тогда, вытянувшись по-военному, Вера Павловна взволнованно произнесла:

- Служу Советскому Союзу!»

А капитан медицинской службы в отставке Вера Павловна Рождественская, тогда ещё носившая фамилию Петкевич, про тот случай вспоминала так:

- Когда вражеская авиация появилась над нами, на столе лежал тяжело раненный лейтенант. Большой осколок глубоко сидел у него в бедре. Но нам некогда было пригибаться да подниматься: дорога была каждая минута, даже секунда, а может и её доля. Волной сорвало палатку. Хирургический стол с лежащим под наркозом лейтенантом остался под открытым небом. Операция продолжалась, только лейтенанту нужно было удалить уже несколько осколков из свежих ран…».

 Когда в апреле 1943 года умерла мать Веры Павловны, ее сын Роберт стал жить у своей тети Анны Павловны. Но Вера Павловна очень сильно тосковала о Роберте, и в июне 1944 года оформила Роберта сыном своего полка и поехала за ним, чтобы забрать его в часть. Будущему поэту уже были приготовлены документы и обмундирование. Однако в Москве Вера Павловна встретила сослуживца, который сказал: «Ребенка в часть брать нельзя. Ожидаются жестокие бои». Так Роберт попал в 3-е военно-музыкальное училище. Вспоминая своё военное детство, поэт Роберт Рождественский позднее написал:

«Везет на фронт мальчишку

Товарищ военный врач.

Мама моя, мамочка,

Не гладь меня, не плачь».

 А Вера Рождественская, определив будущего поэта в военную музыкальную школу, снова пошагала по военным дорогам. Скольким раненым бойцам она спасла жизнь? Кто считал? Да и она вряд ли может назвать точное число тех, кого когда-то она вернула в строй. Душевной силе и мужеству этой женщины можно только позавидовать. Она – кавалер двух орденов Красной звезды, ордена Отечественной войны II степени, медалей «За оборону Москвы», «За взятие Кенигсберга» и других медалей, почётных знаков и дипломов.

Вот уже много лет её нет с нами. Ушёл и её сын Роберт.

И хотя этой удивительной женщины уже с нами нет, в музее боевой славы Белогорского гарнизона бережно хранятся тоненькие пожелтевшие листочки теплых, душевных писем матери большого поэта:

«Дорогие однополчане славной Витебской гвардейской трех орденов дивизии! Поздравляю вас всех с дорогим праздником — праздником нашей Победы! Я очень горжусь, что до конца войны служила в нашей Витебской дивизии. А также горда тем, что наша дивизия – одна из лучших в Дальневосточном округе, с чем вас всех и поздравляю, от солдата до командования. Так и дальше держать! Желаю, чтобы каждый прослуженный в дивизии день делал дивизию ещё лучше! Умножал её ратные подвиги, военный труд, воинскую дисциплину и дружбу, которая должна быть такой, как на фронте. Чтобы всё время повышалась боеспособность и боеготовность. Посылаю вам в музей книгу стихов Роберта, которая издана уже после его ухода из жизни. С глубоким уважением, капитан медслужбы в отставке, врач-ординатор операционно-перевязочного взвода 34 ОМСБ 31 гв. Витебской стрелковой дивизии Вера Рождественская».