«МАМУЛЕЧКА, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЛЕЧИ МЕНЯ»

Две стороны одной медали

Напомним, что три года лишения свободы в колонии строго режима Алексею Верскому (так вымышлено редакция назвала реального фигуранта дела) дали за тайное хищение чужого имущества. Поводом столь строго наказания стала кража из квартиры молодым наркоманом холодильника из квартиры, где он проживал совместно с матерью. Поводом для возбуждения уголовного дела послужило заявление Марии Константиновны (так же оставим для дальнейшего рассказа выбранное ранее имя) о том, что сын вынес холодильник из дома, оставив при этом записку: «Мамуля, холодильник в залоге, я погряз в долгах, через пару дней выкуплю».

Далее сухие фразы из приговора Белогорского городского суда, согласно которым следовало, что утром следующего дня женщина позвонила в милицию, затем на место выехала оперативно-следственная группа, далее – заявление о краже холодильника. Холодильник, по оценке эксперта оцененный в 4 500 рублей, и стал поводом для осуждения на такой срок со столь суровым наказанием. Дело в том, что Алексей уже имел срок, и освободился условно-досрочно с неотбытым  сроком 2 года и 7 месяцев 22 дня.  

Суд посчитал показания матери (которой на следующий день вернули холодильник), данные на суде, где мать заявила о том, что сын кражи ее имущества не совершал, а отдал в залог с ее согласия, а так же то, что ее показания полиции, полученные в ходе предварительного следствия, не имеют силы, так как даны под давлением. И расценил их, как желание матери оградить сына от уголовной ответственности. Не приняты к сведению, по словам матери, были и те доводы, что она лишь хотела, чтобы сын просидел в изоляторе, чтобы пережить «ломку».

Было бы, да кабы

Когда Марии Константиновна узнала себя в газетной публикации, она позвонила в редакцию и попросила встречи, чтобы рассказать, как, по ее мнению, все выглядело на самом деле. Откликнувшись на ее просьбу, мы представляем на суд читателей ее видение этой ситуации

Саша в последние годы рос без присмотра отца. Евгений Иванович не бросил семью, а ушел из жизни после сердечного приступа, который случился с ним во время игры в спортзале ПУ № 12, когда там в волейбол играли команды  железнодорожников.

Мария Константиновна до сих пор не вышла замуж, и всю свою личную жизнь посвятила детям.

Но потеря главы семьи стала в ее жизни не последним испытанием. Описать всеми красками, как живет мать, зная, что ее чадо употребляет наркотики, наверное, никто не сможет. Сказать, что Мария Верская ничего не сделала для того, чтобы оградить сына от опийной зависимости – ничего не сказать. Она устраивала его на работу, лечила от туберкулеза, который он по несчастливости заработал, уволила с работы, когда поняла, что сын именно там пристрастился к наркотикам.

Первый свой условный срок Александр, как считает мать, получил по глупости. Второй срок, по которому ему было назначено наказание отбыть больше четырех лет в колонии-поселении, Александр получил за несвоевременное «отмечание». Но, лишенный доступа к пагубной привычке, парень за год с небольшим заслужил доверие тюремного начальства и  за хорошее поведение с многочисленными грамотами освободился из мест лишения свободы раньше почти на три года.

Все-таки сорвался

Когда 28-летний парень пришел домой, Мария Константиновна взяла отпуск, решив посмотреть, как он себя поведет.

- Лишний контроль не помешает, — решила она и внимательно наблюдала за сыном.

Александр, который за время пребывания в неволе обучился проведению евроремонта, вначале рьяно взялся за ремонт квартиры. Чтобы не выходить на улицу и не встречаться с «друзьями», он поручал все покупки матери. Так продолжалось до тез пор, пока дело не дошло до двери.

- Откуда я знаю, как и чего купить. Говорю,  пошли вместе, — рассказывала  Мария Константиновна.

И они пошли, но, как это бывает по воле случая, встретили одного из знакомых сына. Отправившись с ним поговорить на два часа, сын не пришел ночевать домой.

Между тем, отпуск женщины закончился. Они с сыном делали ремонт, как она говорит: «по чуть-чуть». При этом, когда сын только освободился, они вместе ходили вставать на учет, тогда их участковый заверил, что сына будут контролировать, проверять, как исполняется режим. Он же дал обеспокоенной матери  номер своего сотового телефона, чтобы звонить в случае возникновения каких-либо проблем или вопросов. Заручившись, как она думала, поддержкой полиции, даже если понадобится, просто побеседовать, Марья Константиновна вышла на работу.

Но сердце матери уже чувствовало беду. Она по уже известным ей признакам пыталась определить, принимает ли опять наркотики ее сын. Когда ее подозрения подтвердились, то она вспомнила про это предложение и пошла к участковому, чтобы попросить помощи, которую ей обещали. Но их участковый оказался в отпуске,  а  начальник участка сказал ей, что даже, если бы ее опасения подтвердились, то за употребление наркотиков статья не предусмотрена.

Тогда, как говорит Мария Константиновна, она в первый раз разочаровалась в правоохранительных органах, которые не только не смогли помочь, как обещали, но и обычных контрольных мер по исполнению режима даже не провели ни разу.

Придя домой, мать все же вызвала сына на разговор, после чего выяснила, что ее подозрения оказались небеспочвенными.

- Да, мама, я сорвался и опять употребляю наркотики, — признался ей сын.

Есть товар – есть купец

- Вы думаете, что я к этой болезни сына спокойно отношусь? Нет. Я пробовала и говорить, и ругаться, все бесполезно, — делилась своими переживаниями мать наркомана. – Я себя за то простить не могу, что в свое время настояла, чтобы он закодировался от алкоголя, это наследственное. А получилось так, что тяга осталась, только переросла в другую, еще более ужасную.

Мария Константиновна для себя все же решила, что не позволит сыну приносить вред другим людям.

- Если кто-то должен держать ответ, так пусть это буду я, — решила она для себя однажды.

Видя, как сын мучается в поисках очередной дозы, мать давала ему денег. Закладывала, продавала и золото, и вещи.

Бывало и такое, что он приходил к ней на работу и на коленях упрашивал дать на опиум ему в «последний раз».

- Пусть лучше я буду страдать, иначе сын пойдет на преступление, и другие люди пострадают, — рассуждала она.

Надо отметить, что ее любимый Сашка, был совестливым, хорошим, но поддающимся влиянию ребенком. Пока на него не влияли  «друзья», он мог удерживать свою потребность в дозе, но как только оказывался на улице, твердость характера сразу же  куда-то улетучивалась.

Вернувшись домой, он каждый раз искренне раскаивался  и обещал матери, что завяжет с «наркотой».

Но чуда не происходило, и мать раз за разом выкупала одежду, бытовую технику, золото, заложенную сыном под «честное слово»  торгашам на городском рынке, которые, по словам Марии Верской, охотно скупали подобное  добро. О том, что именно там был заложен холодильник, женщина даже не сомневалась. Это подтвердилось и в суде.

Нет документов, нет человека?

- Вы должны знать, что мой Саша неплохой человек, — говорила мне несчастная мать. – Он хотел лечиться от этой болезни, но так и не смог. Он знал, что после встречи со своими, так называемыми, товарищами, предлагающими ему  «кайф», он не сдержится. Поэтому, чтобы не искушать себя после освобождения отправился к бабушке в деревню. Он осенью помог не только ей выкопать картошку, но еще и другим родственникам, пока я его не забрала обратно в город.

И вновь все пошло по уже определенному кругу. В Белогорске каждый день Александру требовалась все новая и новая доза, а, следовательно, и  деньги. Он их брал не только у матери, но и у тети, бабушки, знакомых.

С завидной постоянностью Мария Константиновна выкупала свои вещи:

- Я вам хочу сказать, что если сын знал, что эта вещь или украшение мне дорого, то он всегда договаривался, что его потом выкупят и отдадут за него залог. Я так и делала. При этом, он тоже не получал удовольствия от своего занятия. Его это медленно убивало. В один из дней он попросил меня: «Мамулечка, пожалуйста, пролечи меня».

Но тут оказалось, что у него нет документов. Он их заложил в ларек, где продавали мак. Этот ларек, после какой-то федеральной проверки закрыли, все документы – и паспорт, и водительское удостоверение, и еще набор других важных для общества бумажек оказались утерянными. Все ведь помнят выражение: «без бумажки ты….»? И вновь на практика подтвердила, что так все и есть. Без документов Александра не брали не только на работу, но и в лечебные учреждения.

- Я, конечно, обратилась в наш наркодиспансер, но мне там объяснили, что там нет полной изоляции, поэтому такое лечение бесполезно. В госпитале, где территория для посещений была закрытой, в это время шла «перетрубация», и нас, гражданских, да еще без документов, туда попросту не взяли,  — описывала то, как она пыталась помочь своему сыну. – Да и рассказать, каково это жить и видеть его в таком состоянии, наверное, я не смогу. Выходить из наркотического состояния в домашних условиях просто невыносимо. Что делалось с ним на третий-четвертый день отказа от наркотиков! Он хватался за веревку, пытался выброситься с балкона…

Так как в городе нигде без документов не брали, Марине Константиновне подсказали, что подобных «больных» принимают в Дубовке. Но и там ее ждало разочарование. Дело в том, что платную палату там закрыли, а поместить сына можно было только с душевнобольными.

- Только сразу предупреждаю, больше трех-пяти дней не один нормальный человек с ними не выдерживает, — предупредила мать медработник.

Так и случилось, пролежав в этом учреждении всего два дня, Александр отказался от еды, питья, а лишь мечтал о том, чтобы вернуться домой. Такая обстановка действовала на него губительно.

- Мама, сдай меня лучше в «ментовку», — попросил он, когда мат приехала проведать  сына. – Там меня никуда не выпустят, и я отойду.

Но, по словам матери, все оказалось не так просто. Подумав, что обращением в полицию она спасет дело, она решила набрать номер телефона участкового. Но вновь ответ был один: за употребление мы не садим. Лишить возможности сына не употреблять наркотики хотя бы в течение 10 – 15 дней, мать так и не смогла. Даже попытки  заявить о том, что он, якобы, ущемляет ее права, не помогли. Участковый, пообещавший связаться с женщиной через два дня, не объявился даже через две недели…

Благими намерениями

В один из дней сын подошел к матери и вновь попросил денег, объяснив, что у него долг около полутора тысяч,  а люди, которым он должен, ждать больше не могут.

- Но у меня нет денег, — ответила на его просьбу мать.

- Заложи золото – и тебе будут деньги, и мне хватит долг отдать, — сказал он.

- Все, что я могла продать, я продала. То, что осталось – это подарки, которые мне дороги, как память, — отмела Мария Константиновна предложение сына.

- Тогда давай холодильник заложим, — не унимался он.

- Делай, что хочешь, можешь хоть все с квартиры вынести, — сказала мать и ушла на работу.

Домой она пришла около десяти вечера. После работы она зашла к сестре на день рождения. Но праздничного настроения, понятно, не было.

- Сейчас приду домой, холодильника не будет, — рассказывала она на вопрос родных о том, как обстоят дела дома.

Так и вышло. Холодильника на кухне не было. На столе записка от сына: «Мамуля, холодильник в залоге, я погряз в долгах, через пару дней выкуплю».

Сердце матери сжалось. Как помочь ребенку? Тогда она решила позвонить на 02 и проконсультироваться, может можно что-то предпринять, чтобы сына продержали недельки две взаперти. По телефону ей ответили, что их участковый, который обещал связаться с матерью, в отпуске. Но у них есть дежурный участковый, который сможет прийти и побеседовать. Для этого матери нужно было перезвонить на следующий день в 8.30 утра и подтвердить свое желание.

Обнадеженная таким поворотом событий, Мария Константиновна так и сделала.

Молодого участкового мать пригласила на кухню, показала записку от сына, рассказала о своей беде.

- Я хочу, чтобы вы с ним просто поговорили, закрыли бы на две недельки, чтобы он отошел. Он ведь совсем без документов, его никуда не берут – ни работать, ни лечиться. А так – отойдет, и я буду ходить с ним, восстанавливать, — попросила она.

- Не знаю, получится ли, — ответил участковый и отвлекся от дальнейшего разговора, отвечая на телефонный звонок.

К смыслу разговора Мария Константиновна не прислушивалась. Но сделала это зря. Оказывается, что на место он вызвал оперативно-следственную группу. Двое оперативников приехали минут через пятнадцать.

Вновь мать рассказала все, как было, и поделилась своей бедой.

- Надо написать заявление, тогда мы сможем его посадить, а потом заявление можете забрать, — объяснил ей дознаватель.

Обрадованная мать поверила и, как говорит, под диктовку стала писать заявление. Ее, конечно, смущали громкие слова о краже, но перспектива вытащить из зависимости сына, казалась на тот момент главнее.

- Никогда себя за это не прощу, — корит она сейчас себя за этот поступок. – Не зная закона, зачем поверила, что все будет, так как я прошу?

Холодильник Марии Константиновне вернули в тот же вечер. Его нашли, как она и говорила, дома у одной из продавцов городского рынка.

- Сын тоже у нас, — сказал ей дознаватель. – Но выполнить пока Вашу просьбу мы не можем, чтобы посадить его на 15 суток. По административному кодексу мы сможем закрыть его только на трое суток.

С миром не получилось

Разумеется, этого срока не хватило, чтобы сын пришел в себя. Освободившись через положенное время, он вновь пришел на работу к матери  за деньгами и сказал: Мам, опять придется мне сидеть.

- Что ты сынок, я пойду и заберу заявление, мне же сказали, что так можно, — уверила его мать и на следующий день отправилась в полицию.

Найдя своего дознавателя, она попросила вернуть заявление, но тот его сначала долго искал, а потом и вовсе выяснилось, что заявление по таким делам забрать нельзя.

- Как нельзя? Вы же говорили, что можно! – рыдала мать.

Но ее слезные мольбы не помогли. На сына завели уголовное дело.

Через некоторое время ее вызвали на допрос. Мать вновь пыталась убедить сотрудников полиции, что сделала она это, чтобы сына подержали в неволе 10-15 дней.

- Отдайте это заявление, прошу вас. Накажите меня, если я виновата, но сын ничего не крал, я сама ему разрешила выносить, все, что он хочет. Таких людей не садить надо, а лечить, — со слезами просила она.

Ее рыдания были слышны и в других кабинетах. Видимо, не выдержав страданий матери, к ней подошла женщина, видимо, следователь.

- Вы не переживайте так, перед судом напишите заявление, что идете на мировую и претензий к сыну не имеете, и вашего сына не посадят, посоветовала она.

- И тут я сделала еще одну ошибку, и поверила ей, вновь подписав протокол допроса, — делилась своими переживаниями мать. – Но позже выяснилось, что, так как у сына имелся неотбытый срок по условно-досрочному освобождению, то ни о каком мировом соглашении речи быть не может…

Беги, сынок…

О том, что дело уже находиться в суде, Мария Константиновна узнала уже в прокуратуре, куда пришла за помощью.

- Так следователь ведь сказал, что он меня еще раз вызовет, чтобы подписать еще какие-то бумаги, — удивилась она и отправилась в суд, чтобы все-таки написать заявление, что претензий к сыну она не имеет.

Но это ей не помогло. В суде она вновь умоляла не наказывать ее сына. Да и за что наказывать? За то, что он из собственной квартиры (она приватизирована на них двоих) вынес свое же имущество?

Но суд остался непреклонен к мольбам матери и расценил данные показания, как способ защиты матерью сына для того, чтобы избежать уголовной ответственности.

Сын же, в свою очередь, видя такое положение дел, отказался от последнего слова.

- Тот срок, который вы мне дадите, тот я достойно отсижу, — сказал он только.

Когда после первого судебного заседания они вернулись домой, сын категорически запретил матери нанимать адвоката.

- В долги залезешь, а, мне, наверное, все равно не поможешь, — сказал он.

Мать же свою очередь сказала ему:

- Беги сынок и прости меня, если сможешь.

Александра объявили в розыск. Какое-то время он работал у друга. Но жизнь без документов и в ожидании, что его все же найдут, была невыносимой. Алексею засчитали явку с повинной…

Нет прощения?

- Я, конечно, подала на кассацию и поехала в областной суд. Там еще была надежда, что сына оправдают. Даже адвокат сначала сказал, что Сашу незаконно осудили. Что это была не кража, а самовольное распоряжение имуществом. Но суд оставил приговор Белогорского суда без изменения…, — рассказывает Мария Константиновна. – У меня в голове не укладывается, как за такое дело можно дать три года строго режима за свою же вещь, со своей же квартиры! Да еще получается, что сына на нары отправила собственная мать! Не знаю, простит ли он меня за это?

Пока ни одного свидания с сыном матери не давали. Но, по возможности, Александр пишет письма. Вопрос, не держит ли он на нее обиды, мать в своих письмах к нему задает каждый раз. И каждый раз получает ответ, что сын ни на что не сердиться.

- Я пришла к вам рассказать о крике души матери. Чтобы, зная мою историю, другие не делали подобных ошибок. Это сейчас я уголовный кодекс проштудировала, а тогда, когда заявление писала, все словам верила. Не верьте никому и не подписывайте необдуманно никаких документов! – попросила донести до читателей этот совет несчастная мать. – Не знаю, простит ли меня за это мой сын, но я себя точно не прощу…

P.S. В октябре прошлого года квартиру Марии Константиновны обокрали. Женщина столкнулась с грабителем в подъезде, увидев в руках парня похожую на ее сумку. Поднявшись в квартиру, женщина увидела открытую дверь, и ее худшие предположения оправдались. Из спальни пропал телевизор и антенна. Но, несмотря на то, что женщина сразу же обратилась в милицию и описала внешность грабителя, преступление до сих пор не раскрыто.

- Не знаю, раскроют ли его вообще. Зато наше дело, видимо, хлопотным не назовешь. Наверное, кто-то получил «плюсик» и премию за раскрытие «серьезного» уголовного преступления, — предположила женщина.