КАКОВО ЭТО: «ЖИТЬ И БОЯТЬСЯ»?

Где эта улица, где этот дом?

Тема ветхого жилья и перспектив переселения из него в «Просто газете» поднималась не единожды. Живущих в аварийном и ветхом жилье, несмотря на то, что власти отказываются признавать его таковым без специальной экспертизы, в Белогорске много. Домишек, бараков-развалюшек в городе полно. Такое жилье есть почти в каждом районе города: в центре, на «Горе», на «Мелькомбинате», в «Сосновке». Люди, которым это жилье досталось по наследству или получившие его от предприятия, как временное, в большинстве своем, не могут позволить себе купить новую квартиру или даже снимать другое жилье. Вот и ждут, как чуда, помощи от государства. За это время одни уже успели повзрослеть и обзавестись собственными детьми. Другие – состариться и начать переживать, что на закате жизни так и не смогут пожить в человеческих условиях…

В № 40 «Просто газеты» от 4 октября 2011 года мы уже рассказывали о жителях четырех домов, которые согласно региональной адресной программе «Переселение граждан из аварийного жилищного фонда с учетом необходимости развития малоэтажного жилищного строительства на территории Амурской области в 2011 году» должны были отметить новоселье, но так и не отметили.

Для справки:

Напомним, что в апреле 2011 года губернатор Амурской области Олег Кожемяко своим постановлением утвердил эту региональную адресную программу. Общий объем финансирования составит 216,5 млн. руб. Из них: 157,7 миллионов — это средства Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства и 58,8 миллионов — из областного бюджета. От муниципальных властей необходимо было лишь выделить участок под планируемое строительство.

Участниками программы стали города: Белогорск, Свободный, Шимановск; а также районные центры: Архара и Новобурейский. При этом Белогорск по объему инвестиций стал второй с конца, нам на строительство жилья было выделено 34 млн. 11 тыс. рублей.

На эти деньги до конца прошлого года должен быть построен 21-квартирный жилой дом, куда планировалось переселить 64 человека из аварийных домов по адресам: ул. 50 лет Комсомола, 33, ул. Амурская, 17, ул. Гагарина, 1 «а» и ул. Мелькомбинат, 11.

В марте 2011 года эти деньги поступили в городской бюджет. Казалось, конец мучениям. Но не тут-то было.

Пока другие населенные пункты отчитывались о начале или завершении строительства домов по этой программе, Белогорск никак не мог определиться с застройщиками. 3 июня 2011 года был подписан муниципальный контракт под строительство дома «под ключ» с ООО «РемЕвроСтрой» города Хабаровска. А уже 6 июня появились сведения о его расторжении «по обоюдному согласию сторон».

Второй раз определить, кто же будет строить этот дом, власти решили в августе 2011 года и объявили новый аукцион. Торги состоялись 12 сентября 2011 года. Выиграла тендер организация ООО «Тотем плюс».

До сдачи объекта «под ключ» с момента заключения муниципального контракта должно было пройти около семи месяцев. Значит, еще одна зима «маячила» обнадеженным было людям.  Вопрос: «Переживете ли вы в таких условиях еще одну зиму?» — был задан им в конце сентября прошлого года. На него практически все дали ответ: «Не знаем».  Что изменилось с тех пор? Чтобы узнать, как жители этих авариек переносят морозы, я вновь отправилась по уже знакомым адресам.

Ул. Амурская, дом № 17

Этот полуразрушенный дом на двух хозяев мало чем изменился. Листву сменил снег, который еще явнее подчеркнул черноту провалившихся на нежилой половине дома балок. О том, что в этом доме все же живут, можно было определить только по дыму из трубы, над квартирой, где живет 62-летняя Людмила Давлетшина, которой присвоена инвалидность из-за заболевания астмой.

Боюсь стучать сильно в дверь, кажется, что от сильных ударов обязательно что-то должно отвалиться. Сначала на стук никто не открыл. «Может быть, затопила печь и куда-то вышла?» — подумала я и уже собралась уходить, как дверь открылась.

- Здравствуйте, — узнала меня хозяйка. – Простите, я себя плохо чувствую, голова болит, врачи только что уехали. Проходите в дом.

В доме тоже мало что изменилось. Те же трещины, только покрытые сажей от печи, которую постоянно надо топить. Жить в таких условиях астматику никак нельзя. Осенью и весной Людмила Алексеевна страдает от сырости и грибка, зимой вынуждена дышать угаром, который попадает в дом из щелей полуразвалившейся печки.

- Вот так и живу, никаких изменений, разве что после нового года ко мне приходили из управления ЖКХ, опять смотрели на мои условия. Да недавно звонила туда по телефону, так меня обнадежили, может, сказали, получится переселить меня вскоре в новый 45-квартирный дом. На это и надеюсь.

Ул. Гагарина, 1 «а»

В этом доме, что расположился в центре города, своего прежнего собеседника я не застала.

В прошлый раз Андрей Ковтун рассказал, что живет здесь с самого рождения, и другого жилья у него нет. Поэтому не было и выбора жить ему здесь еще одну зиму или нет.

- Это снаружи дом вроде бы еще ничего выглядит. А внутри гниль, все рассыпается. Приглашал людей печку смотреть, так залезли на чердак, говорят, может и крыша и потолок рухнуть в любой момент, — делился тогда своими переживаниями Андрей.

Не знаю, рухнула ли крыша, и как живет этот парень сейчас, но видно одно, что и его никуда еще не переселили, – на незваных гостей за забором громка лаяла собака, а ее ведь надо кормить.

Огорчившись, что мне не удалось застать хозяина, и сделав несколько фотографий, я поехала по следующим адресам.

Ул. 50 лет Комсомола, 33

С каждым моим приездом к этому дому его состояние все больше и больше настораживает. Каждый раз поражаюсь, как в нем можно жить. Лидия Федоровна Бянкина, живущая в квартире № 3 этого дома, встретила меня как старую знакомую (о ней в газете уже было несколько материалов, — ред.) и сразу же предложила пройти в единственную теплую комнату.

Показывает на печь, которую, чтобы не развалилась, скрепили металлическими пластинками.

- Топлю, как и прежде, только дровами, — рассказывает мне она. – Уже пять машин спалила. А все равно холодно.

И действительно, при почти круглосуточном забрасывании деревянных чурок в жерло единственной оставшейся «в живых» печи, температура на домашнем термометре была чуть выше 10 градусов тепла.

- Я вот видишь, как всегда, постоянно одетая, — продолжает разговор она. – В валенках, и то, если долго сидишь, ноги начинают стынуть. Сплю одетая, только снимаю одну кофту, а надеваю другую.

Проходим привычным маршрутом в кухню –  в ведре все также замерзшая вода. В другой комнате, приспособленной под сарай, остатки дров.

- Надо опять машину заказывать, — вздыхает хозяйка. – Тают, как на глазах.

Единственное изменение, которое выяснилось при нынешней встрече, что в своем подъезде она осталась совсем одна. Нижние жильцы, не выдержав таких условий, съехали.

- Осталась я, да еще три семьи в другом подъезде. Так и живем — брошенные и забытые. Все разваливается. И в квартирах, и в подъездах, да и сам дом в целом. Нет сараев, нет туалета, нет мусорного бака. Приходиться сваливать где попало, — говорит Лидия Федоровна, провожая меня.

Когда мы уже почти расстались, она сказала вдогонку с надеждой в голосе:

– Там по телевизору говорят, что скоро дом новый сдадут, может нас туда переселят?

Пообещав, что если  что-то станет известно об этом, то я обязательно перезвоню, я отправилась по последнему в списке адресу.

Ул. Мелькомбинат, 11.

Микрорайон «Мелькомбинат», наряду с «Сосновкой», можно смело назвать родиной авариек. Дома, ранее принадлежащие хлебокомбинату, почти все — развалины, как на подбор. Есть и совсем брошенные, есть и такие, которые тоже выглядят нежилыми, но в них все же живут люди. Дом № 11 по этой улице их таковых.

Осенью я встречалась с жильцами квартиры № 3 на втором этаже этого дома. В семье Микшуковых из пяти человек в ноябре ждали пополнения. Но как прожить в таких условиях еще одну зиму даже взрослым, а не младенцу, они не представляли. Потолок в одной комнате начал рушиться, потолочные балки прогнили, а шлак, обломки лежали на полу, грозив обрушиться в квартиру на первом этаже.

- Прошлую зиму мы топили печку по восемнадцать часов в сутки. Для этого мужу пришлось уволиться с работы. Да и то вода, оставленная в тазу, к утру замерзала. Так это еще крыша целая была. А сейчас как? Печь надо будет топить все двадцать четыре часа, так есть опасность, что в одно прекрасное утро нас всех завалит, — жаловалась мне Надежда Микшукова.

В этот раз застать старших Микшуковых мне не удалось.

- Потолок у них вообще рухнул, вот они с маленькой и уехали жить в съемную квартиру, а мы вот пока тут остались, — рассказала мне их невестка Альбина, живущая в квартире напротив. – У них суд должен 13 февраля состояться, что решат – там и мы посмотрим. А пока живем и боимся, живем и боимся. Холодно. Уже тысяч двадцать пять на дрова потратили, надо опять ехать выписывать.

Сфотографировав с чердака вид, комнаты внизу через дыру в потолке, я направилась в соседний дом, который хоть и не входил в программу по переселению, но в прошлый раз меня тоже очень удивил своим состоянием.

Ул. Мелькомбинат, 12

Вновь по странному стечению обстоятельств мне нужна была именно квартира № 3. Там живет семья Кудрявцевых — мама, папа, маленький сын. Повстречавшись прошлой осенью с Татьяной Кудрявцевой, я узнала, что и их семья тоже не знает, как пережить зиму. Они реально опасались тогда и вполне обоснованно опасаются сейчас за свою жизнь. Два подъезда этого дома почти полностью разобраны, а их подъезд, где «живыми» остались две квартиры, а живут теперь только в одной, держится, разве что на честном слове.

- Скоро станет холодно, продолжат бревна растаскивать, и есть вероятность, что дом сложится, как карточный домик, — говорила тогда женщина.

И ее опасения подтвердились. Бревен в нежилой части дома сейчас стало значительно меньше.

- Мы-то сами дрова покупаем. Уже КаМАЗ стопили, микрогрузовик дров стопили, — рассказывает глава семейства Евгений Кудрявцев. – А другие наш дом разбирают.

Сколько еще нужно вытащить бревен, чтобы этот теремок рухнул, неизвестно. Даже представить страшно, если это случиться днем, когда никого не будет дома, а если ночью? Я погнала прочь эти страшные мысли и спросила:

- Неужели к вам никто не приходил? Не говорили, когда хотя бы планируют дать другое жилье?

- Как статья в вашей газете вышла, так, наверное, через неделю к нам пришла девушка из администрации. Спрашивала о том, сколько здесь прописано, сколько живет по факту. Мы ей ответили, что нас трое – сколько прописано, столько и живем. Больше никаких визитов, никакой информации не было, — ответила на мой вопрос Татьяна.

Получается, что и эта семья, как и все предыдущие, пока вынуждена «жить и бояться»…

Быстровозводимый долгострой

Борис Стрельский, депутат горсовета нынешнего созыва, один из немногих, кто серьезно занимается вопросом переселения граждан из ветхого и аварийного жилья. Его округ «Сосновка» – один из самых «насыщенных» такими домами.

- Встречаясь со своими избирателями, в том числе на информационных встречах, вопрос о том, когда же начнется переселение, звучит особенно остро, — говорит Борис Дмитриевич. – Условия, в которых живут некоторые люди, бывает, просто невыносимые. Но о них можно разговаривать сколь угодно долго. От одних разговоров проблема не решиться. Не будет строиться новое жилье – некуда будет людей переселять. Нужно работать в этом направлении.

И Борис Стрельский в рамках своих депутатских полномочий, делает все от него зависящее.

Еще в октябре 2011 года он отправил свое обращение главе города с просьбой  включить в бюджет 2012 года расходы в размере 25 млн. рублей на строительство хотя бы одного малоэтажного дома в микрорайоне «Сосновка». Но данный документ депутата до сих пор остался без ответа, может быть, мэр решил, что данный вопрос не важен, поэтому отвечать на него не надо.

- Если сегодня можно не ответить депутату, представителю законодательной власти, то, завтра на обращение любого человека можно и вовсе не отвечать? Нельзя это так оставлять, — решил Борис Дмитриевич и написал заявление в прокуратуру, где потребовал привлечь к ответственности нарушителя и дать ответ.

Это же предложение депутат внес и на публичных слушаниях по формированию бюджета 2012 года и держит этот вопрос под контролем.

- Люди мне также часто задавали вопрос и о том, когда же будет построен дом по региональной программе, на который выделили 34 миллиона федеральных и областных денег. Казалось, что для местных властей нет ничего проще – деньги города тратить не надо, выдели землю и объяви вовремя аукцион. Но этого у нас почему-то сделать не смогли, и деньги пришлось вернуть обратно,  — с сожалением говорит депутат.

Получается, что и бюджет лишился денег, и люди остались в том году без жилья. Чтобы выяснить, каких действий ждать в этом направлении в наступившем году, Борис Стрельский сделал еще несколько депутатских запросов.

Так, в частности, от финуправления администрации он узнал, что областная часть денег на строительство этого дома в размере 9 млн. 237 тыс. 388 рублей возвращена в областной бюджет и обратно пока не поступила, хоть и сделана заявка. По словам начальника финуправления Ларисы Синько, 24 млн. 773 тыс. 612 рублей (это часть федеральных средств, — ред.) возврату не подлежит и в 2012 году будет направлена по целевому назначению.

Правда, из этого же ответа следовало, что никаких перечислений из городского бюджета на счет выигравшей аукцион организации ООО «Тотем-плюс» в прошлом и нынешнем годах не поступало, финансирование не производилось.

Тогда когда же, наконец, приступят к строительству? На каком этапе этот процесс? Какие работы выигравшая организация уже провела? И каков срок окончания работ? – с этими вопросами депутат обратился уже к заместителю главы по строительству и землепользованию Владимиру Розонову.

На что тот ответил, что: «…в настоящее время подрядчиком ООО «Тотем-плюс» разрабатывается проектная документация, ведется подготовка к началу строительных работ. Срок ввода жилого дома в эксплуатацию – четвертый квартал 2012 года».

Вот такой быстровозводимый долгострой получается!

Неизвестно поступят ли деньги на строительство дома обратно и в каком объеме? В каком из трех месяцев четвертого квартала будет сдан дом и будет ли сдан вообще в этом году?

Но теперь известно, что на всех, надеющихся на переселение, квартир в 45-квартирном и далеко не резиновом доме (а мог бы быть 75-квартирным, как и задумывался ранее, — ред.), не хватит. 

А, значит, возможно, еще одну зиму людям придется «жить и бояться, жить и бояться…».